Блаженная Любовь Рязанская является одной из наиболее почитаемых святых Рязанской земли. В народе ее называют ласково «Любушка наша». Так сердечно с особой нежностью и благоговением богомольцы хранят память об этой угоднице Божией. Ее жизнь пришлась на тяжелейшее для России время: революция, гонения на Церковь. Поэтому для утешения и укрепления верующих в эти непростые времена Господь посылает Своих угодников. Такой оказалась Любовь Сухановская.
Блаженная Любовь Рязанская
Блаженная Любовь родилась 10 сентября 1852 года в Рязани. Ее родители, Семен Иванович и Мария Ивановна Сухановские, мещане родом из Пронска, постоянно, в связи с работой отца, жили в Рязани. Кроме Любови, в семье были еще дети: старшие сыновья Василий и Григорий и дочь Ольга, родившаяся в 1856 г. в Пронске. Любу крестил в храме святителя Николая (Николы «Долгошея») священник Петр Дмитриевич Павлов, отец знаменитого академика Ивана Петровича Павлова.
Церковь в честь свт. Николая Чудотворца (Никола-Долгошей), где крестили Любушку. Рязань, ул. Семинарская. Фото 1880–1895 гг.
Вероятно в 1880 году глава семьи Семен Сухановский скончался, и вдова Мария Ивановна с двумя дочерьми поселилась в доме на углу улиц Владимирской и Воскресенской. Впоследствии семья переехала в дом на улице Затинной, где блаженная жила до своей смерти в 1920 году. Дух Любы горел, тело же было расслаблено: в течение 15 лет не могла она ни ходить, ни даже стоять на ногах. В комнате, где она лежала, находилась икона святителя Николая Чудотворца, и Люба молилась ему и всей душой любила святителя: она знала, как много добра он делал людям. Но пришло время, и Господь призрел на рабу Свою и волю Свою открыл ей через Своего угодника.
Ул. Затинная, заброшенный дом (вероятно №31) — не сохранился. Фото 1978 г.
Вероятно на этом месте стоял дом блаженной Любови Рязанской
Однажды, когда Люба была в доме одна, ей явился святитель Николай, и вернувшаяся мать застала Любу стоявшей на ногах своих. «Дочь моя, ты ли это? Как ты встала на ноги?» – воскликнула обрадованная мать. Люба подняла руки к иконе святителя и сказала: «Явился мне угодничек Николай и говорит: «Вставай, Люба, ходи и юродствуй», — и я поднялась на ноги, а он стал невидим». Мать была очень обрадована таким событием, но вместе с тем и опечалилась предназначенным дочери юродством. Не раздумывая, пошла она к священнику своего прихода и, все ему рассказав, просила совета. Священник, выслушав, ответил ей: «Воля Божия, не задерживай дочь, отпусти ее, пусть идет и юродствует, от Господа стопы человеку исправляются». Мать покорилась воле Божией... С тех пор Люба взяла на себя многотрудный подвиг. Она стала постоянной посетительницей всех рязанских храмов, любила ходить в Казанский женский монастырь, где подолгу жила у некоторых сестер, а чаще – у матушки игумении Екатерины, умной, начитанной, душевной женщины из благородных. Под сенью каменных сводов храмов, в таинственном полумраке, озаренные светом мерцающих лампад, глядели на Любу темные лики святых и звали ее на подвиг, и слышались слова, сказанные ей Святителем...
Улица Монастырская (ныне ул. Фурманова). Вид монастырской ограды слева и далее надвратной церкви вмц. Варвары в ограде Казанского девичьего монастыря
Так созревало в сердце ее стремление к подвижничеству. Еще живы рязанцы, слышавшие о ней как о подвижнице, заключившей себя в простенок между печью и стеной в своем доме. Не было места для затвора, но было желание подвига, и при содействии благодати Божией она его приняла. Несомненно, что в этот период жизни сформировался из нее человек сильной воли и возвышенной души. Как она молилась, что в это время видела и слышала? Все это ведомо только Богу. Но прошло время... Простояв в простенке три года, Любовь Семеновна вышла из него. Может быть, и на это имела она указание свыше. Молитва за других, добрый совет, ласка, чуткость, желание предостеречь от опасности, сострадание к людям стали ее уделом. Она не бежала от людей, а помогала им. Любу часто видели на улицах Рязани, в знакомых семьях. Часто заходила она в лавки небогатых купцов и брала без спроса, что было нужно. Они не бранили ее, не гнали, а радовались, ведь это было верной приметой того, что торговля в тот день будет особенно удачной. Некоторые купцы сами ее зазывали, но она делала вид, будто не слышит, и проходила мимо.
Иногда за целый день ходьбы ей приходилось отдыхать, и тогда она садилась на крылечко дома, и ей давали что-нибудь из пищи. От одних она брала охотно, другим говорила: «У вас самих мало», – и не брала. Но если и брала, то до дома не доносила, а дорогой раздавала нуждающимся. Она знала бедных и нищих, и они также знали ее и любили. Были люди, боявшиеся ее прозорливости. Вероятно, это просто люди мнительные или же те, у кого совесть нечиста. Были и такие, которые не верили ей и смеялись над блаженной. Люба все переносила терпеливо, и улыбка почти не сходила с ее лица, выражавшего, кроме обычной приветливости, большую силу воли.
Однажды к крылечку домика, где жила Любушка, подъехала карета, запряженная тройкой породистых лошадей. Кто находился внутри кареты – неизвестно, но Любушка не хотела этой встречи, спряталась и послала сестру сказать, что ее нет дома.
Одевалась Любушка просто, в цветные платья, а на голове – платочек, то голубой, то розовый. Розовый цвет она особенно любила и хотела, чтобы гроб ее по смерти был обит розовым.
Одна девушка очень боялась прозорливости Любушки. Девушка была неплохая, а страх у нее был безотчетный. Однажды встала она рано и начала ставить самовар. Разжигает лучину и видит: входит в калитку Любушка. В страхе побежала девушка запирать дверь, чтобы блаженная не вошла. А Люба уже на пороге и говорит: «А я спешила, боялась, как бы ты не заперла дверь». Вынула из кармана шоколадную конфету и подала ей со словами: «Вот тебе конфета, ты ее обязательно съешь. Только сама съешь, никому не давай». Девушка сделала, как сказала Любушка, и с того времени пропал у нее страх, и она с радостью всякий раз встречала блаженную.
Любушка, бывало, заходила в знакомые дома. Зная, где у какой хозяйки какие вещи лежат, доставала ножницы, бумагу и начинала вырезать какую-нибудь фигурку, а потом вырезанное давала, кому предназначено было. А кто опасался таких предсказаний, заранее прятал ножницы – знали, что сама спрашивать она не будет. Но избежать предсказаний не удавалось: в таких случаях Любушка выщипывала фигурки из бумаги руками и все равно подавала предназначенное предсказание: кому дорога – лошадку или паровозик, кому замуж – веночек, а кому смерть – гроб. И делала она такие фигурки очень искусно. Подаст молча – и уйдет. И сбывалось... Послушница Фрося жила в Казанском монастыре у мантийной монахини Артемии. Иногда Фросю навещала ее сестра, которой очень хотелось поступить в монастырь, но она была молода, и потому ее не принимали. Както пришла она в монастырь и опять заговорила о своем желании быть в нем. В это же время пришла к матушке Артемии и Любушка. Взяла она с комода ножницы, большой лист бумаги и проворно начала что-то вырезать. Потом разложила на столе вырезанный круг. И что же там вышло? Монастырская ограда, церковь и клирос. Указывая сестре Фросе на клирос, сказала: «Вот где будешь петь, будешь и читать». Пришло время, и поступила девушка в монастырь. Послушание ей назначили – петь на клиросе. Она оказалась обладательницей редчайшего голоса – женского баса. Кроме пения на клиросе послушанием ее было и чтение Апостола. С таким голосом в монастыре были только две монахини, и чередовались они между собой: то клирос, то чтение Апостола. А когда монастырь закрыли, пела она в другой церкви до самой старости.
Еще задолго до закрытия Казанского монастыря Любушка предвидела это событие. Некоторым престарелым матушкам она говорила: «Вы косточки свои оставите в монастыре, а другие нет». Но вот наступил тот скорбный день – последний в жизни обители. «Что ждет впереди?» – невольно задумывалась каждая из насельниц, покидая монастырь, ставший родным и близким. После монастырской тишины жизнь в миру страшила многих из них: на сердце была тревога, впереди – неизвестность. Но в тот день, как часто случалось, пришла в монастырь Любовь Семеновна. Взволнованные и расстроенные сестры окружили ее. Она была серьезна и сосредоточенна, почти не говорила, но руками работала ловко.
Лист бумаги, ножницы или только свои пальцы... И все стало ясно – кто замуж выйдет, кто умрет, кто уедет, а кто при храме жить и работать будет.
Впоследствии многие сестры Казанского монастыря встречались друг с другом и вспоминали, что тогда им вырезала Любушка, и убеждались, что все, ею предреченное, сбылось. «В нашу семью, – рассказывала одна женщина, знавшая Любушку, – она приходила как своя и всех нас любила. В то время в Москве умер мой отец. Мать решила перевезти его в Рязань и здесь похоронить. Хотя и трудно было сделать это в такое нелегкое время, но все же перевезли и похоронили в Рязани. Была здесь и Любушка. Стали на кладбище зарывать могилу, а она отошла немного в сторону одна и начала рыть другую могилку. Увидела это наша бабушка и с упреком говорит ей: «Любушка, что же Вы делаете? Вторую могилу роете, ведь мы еще эту не успели зарыть». Она в ответ: «А мы тут будем воробышка хоронить». Вскоре умер у нас в семье мальчик, которому было два месяца. Тогда-то мы поняли, для какого воробышка копала она могилу»..
Приглашали Любовь Семеновну и на свадьбы с намерением, что ее присутствие принесет молодым счастье. Но не всегда было так. Один богатый рязанский купец выдавал дочь замуж. Пригласили много гостей со стороны жениха и невесты. Свадьба была роскошной: богато сервированный стол, музыка, цветы... Жених тщательно скрывал свое сильное пристрастие к спиртному, и никто не подозревал в нем пьяницу. Каково же было изумление гостей и родных невесты, когда Любовь Семеновна, не знавшая ранее жениха, громко объявила за столом: «Жених – горький пьяница, и не будет молодая счастлива». И омрачилось веселье, и пожалели они даже, что позвали блаженную. А потом, когда убедились в правдивости ее слов, любили и уважали ее попрежнему.
Приходила Любушка не раз и в свой родной дом, где жила ее большая семья. Тогда был еще жив ее дедушка. Совпало однажды, что пришел к дедушке кум и в то же время – Любушка. Поговорили они с дедушкой, и решил кум немного подшутить над Любушкой. «Вот что, Любовь Семеновна, – спросил кум, – скажите нам, когда Вы умрете, кому же Ваш дом достанется?» Улыбнулась блаженная и ответила: «Солдатам». Они стали смеяться над ее словами.
Тогда никто и подумать не мог, что со временем действительно дом будет снесен, а на месте его сооружен военный склад и в нем помещено солдатское снаряжение. Вот и достался дом солдатам... Три девушки подруги готовились к экзаменам. Прослышали подружки про Любушку и решили пойти к ней спросить: как пройдут экзамены. Пришли, а спросить боятся. Не успели перешагнуть порога ее домика, а она уже приветливо их встречает: «А это ко мне пришли... Катя, Шура и Лида», – и всех их правильно по имени назвала, хотя раньше не знала. Сама же стала говорить за них: «Экзамены у нас скоро, а мы боимся. Ничего не бойтесь, все сойдет благополучно». И девушки ушли успокоенные. Экзамены сдали успешно.
Перед свержением царя в 1917 году ходила блаженная по улицам города и повторяла: «Стены Иерихонские падают, стены Иерихонские падают». Ее спрашивали, о чем она говорит, но Любушка слов своих не объясняла, а когда произошел октябрьский переворот – все стало ясно. Рождественским постом в четыре часа вечера в семье Ш. всегда пили чай. К этому времени к столу выходила бабушка и разливала сама для всех чай. К этому времени часто приходила Любовь Семеновна. Вот приходит она однажды и чтото держит в руках, а бабушка спрашивает: «Что у Вас в руках, Любушка?» Она отвечает: «Да вот, иду я мимо похоронной лавки, а там гроб обивают. Я взяла кусочек бархата. Вот – возьмите». «Да зачем он мне?» – спрашивает бабушка. Не успела она получить от Любушки ответ, как пришли с известием, что умерла Дарья Афиногеновна Мареева, бабушкина кума. А гроб покойной был обит таким же бархатом, кусочек которого принесла с собой Любушка... Так спешила она подготовить бабушку к печальному событию. Двум маленьким девочкам предрекла Любушка дальнейшую их судьбу. Она была частой посетительницей их дома. Чистые детские души ничего не опасались и доверчиво льнули к ней: «Тетя Люба, расскажи нам, что знаешь». Любушка, улыбаясь, достала из кармана небольшой сверток, развернула его, и в руках у нее оказались две бумажные иконки: одну иконку с изображением святого Александра Невского подала она старшей девочке, а младшей – изображение святой благоверной княгини Анны Кашинской. Впоследствии старшая сестра вышла замуж за человека по имени Александр, названного в честь благоверного князя Александра Невского, и жили они на станции «Александр Невский». Судьба младшей оказалась схожей с жизнью святой благо верной княгини Анны Кашинской: рано потеряв мужа, она осталась вдовой с двумя детьми.
...О смерти Любушки рассказывала Елизавета М., в молодости лично хорошо знавшая блаженную. «Недели за три до своей смерти пришла к нам в дом Любушка. Семья наша была большая, и всех нас Любушка очень любила. Я в семье была младшей, и меня она любила особенно. В тот раз она ласково сказала мне: «Лизонька, а я ведь скоро умру, а ты за меня ходи Богу молиться. Ходи на мою могилку и песочек бери с могилы, а гроб мой обей розовым». А я ее спрашиваю: «Песочек-то зачем мне?» Задумалась она на минутку: «А все же бери песочек, – говорит, – посыпь в банку с цветами, и в доме будет благодать».
В начале 1920 года Любушка сильно простудилась, заболела воспалением легких и 8/21 февраля 1920 г. отошла ко Господу.
"Когда Любушка умерла, я была на работе. Вернувшись домой, тотчас пошла к ней. Чистенько убранная, лежала она в гробу, а гроб был чисто обструганный, но ничем не обитый. Тут я вспомнила просьбу Любушки обить гроб розовым и загоревала: как же мне исполнить ее просьбу? В магазинах было пусто. Материю продавали по талонам, а наша семья все уже получила. Пойду, думаю, в магазин, попрошу хотя бы марли. Пришла, стала говорить с заведующим: «Мне у Вас хотя бы марли купить, гроб надо знакомой старушке обить, она заранее меня об этом просила». Заведующий позвал мальчика ученика: «Миша, там на полке есть у нас розовая марля, ступай и принеси ее». Я в душе подумала, не смеется ли он надо мной, бывает ли марля розовая? Но смотрю, несет мальчик ворох марли красивого густо розового цвета. Никогда такой марли не было в продаже. Так обили ей «домик» в розовый цвет. Да кругом оборочки и бантики понаделали – красиво вышло. Так исполнилось предсмертное желание Любушки".
Шел 1920 год. Гражданская война, люди страдали на фронте и в тылу: не было хлеба, дров, керосина... В домах было холодно, как на улице. Вместо ламп по вечерам зажигали «моргасики», и при таком освещении дети учили уроки. Взрослые были озабочены тем, как достать пропитание для семьи. Казалось, что каждый думал лишь о себе. Но когда узнали, что Любушка преставилась ко Господу и ее хоронят, все дела были оставлены, и люди поспешили проводить блаженную в последний путь. Улицы на пути следования похоронной процессии были заполнены народом. Со стороны милиции были приняты меры для охраны порядка. Так почтил народ память Любушки». С 1901 года, как свидетельствуют архивные документы, после смерти матери Любушка жила со своей сестрой Ольгой Семеновной. Относилась сестра к ней снисходительно: не обижала, но и не верила ей, говоря: «Блажь напускает на себя наша Люба». Но, когда увидела множество людей, провожавших блаженную в последний путь, горько заплакала и сказала: «Сколько людей знали мою сестру, одна только я не знала ее». И сбылись слова Святого Евангелия «Несть пророк без чести, токмо во Отечестве своем и в дому своем». (Мф.13,57)
* * *
После смерти Любушки усердием диакона одной из церквей Рязани и других почитателей на могилке ее был поставлен памятник. Прошли годы. Давно нет того памятника. С годами могилка стала почти забытой. Да и кладбище стало мало посещаемо. И вот приехал однажды на могилку к Любушке военный и вскоре поставил на свои средства крест и металлическую ограду. О себе рассказал, что жизнь его сложилась крайне неудачно. Он был болен, и врачи не могли помочь ему. Но явилась ему во сне Любушка и сказала: «Не горюй и не волнуйся. Поезжай в Рязань, найди на кладбище могилку Любови Семеновны Сухановской, поставь вокруг нее оградку, после чего будешь здоров и счастлив». Он сделал все, как она ему сказала, и получил исцеление. Неудачи перестали преследовать его. В благодарность за помощь он ежегодно приезжал на ее могилку и служил панихиду.
* * *
У одной девушки умерла мать, единственный близкий человек. Оставшись одна, она сильно горевала, тосковала и плакала. Добрые люди советовали ей заказать по матери сорокоуст, говоря, что это успокоит душу усопшей, а ей самой принесет облегчение. Девушка отвечала: «Разве я не заказала бы, но я истратилась на похороны, и на сорокоуст у меня денег нет». Но вот видит она сон. Явилась ей Любовь Семеновна и говорит: «Не волнуйся, не плачь, – а в руках держит облигации государственного займа, – проверь их, может быть, ты выиграла». И действительно, когда девушка проверила свои облигации, оказалось, что на них выпал выигрыш. За период болезни матери и похорон она совсем забыла о них. На эти деньги девушка заказала по матери сорокоуст, после чего почувствовала себя спокойнее, за что постоянно потом благодарила Любушку, приходя на ее могилку.
* * *
«Шла Великая Отечественная война, – рассказывает один священнослужитель, – мне было тогда 14 лет. В городе хлеб давали по карточкам, а у нас, в прилегающем к городу селе, выдавали муку. Занял я очередь, стою... Погода была холодная, одежонка на мне плохонькая. Чувствую, холодно мне стало. Думаю, куда же зайти. Недалеко жили знакомые. Зашел. При входе в сени – нашест для кур, а в углу – что-то к стене, стоя, приложено. Меня и потянуло туда: дай погляжу, что там с другой стороны. Отодвинул и под слоем пыли разглядел нарисованные пальцы рук. Схватил я мешок, вытер пыль, и оказалось, что это икона с изображением первоверховных апостолов Петра и Павла. Вошел я в дом, там жила бабушка, Елена Петровна, и попросил продать икону, а сам думаю: «Денегто у меня нет совсем, а мать едва ли даст, может быть, и так сумею выпросить». А она в ответ: «Володенька, как можно икону-то продавать. Может быть, это грех, да еще и церковь могут открыть. Не продам и не отдам, и не думай!» Я ей говорю: «Если церковь откроют, я и свои туда отдам».
У меня тогда только две иконы дома были: Спаситель и Матерь Божия. Но она и слушать не хотела. Днем решил я пойти на могилку к блаженной Любушке. Пришел и все, как живой, рассказал. Пришел с кладбища домой. Прошло сколько-то времени, и вдруг мать мне кричит: «Юрка к тебе пришел». А Юрка и говорит мне: «Бабушка Елена Петровна велела тебе сейчас же к ней идти». Пришел, а она мне и рассказала, что напал на нее такой страх, что не может больше эту икону у себя держать, и отдала мне святой образ. Я в душе за помощь благодарил Любушку. Отмыл я икону в пруду и принес домой. Это была первая большая икона в нашем доме».
* * *
У одной женщины, работавшей на скотной ферме, пропал поросенок. Поиски его не дали результатов. За пропажу с нее должны были взыскать его стоимость, и вместе с тем заподозрили ее в нечестности. Женщина жила не богато, но честно. Пришла она на могилку к Любушке и со слезами просила помочь ей найти пропажу. Вернувшись с кладбища, она узнала, что поросенок нашелся. От радости она заплакала и благодарила блаженную.
* * *
Раба Божия Вера, жена певчего Скорбященского храма, заболела. Она стала сильно тосковать, и тоска постепенно заглушила желание молиться. Вера перестала ходить в храм. Видя свое опасное душевное состояние, женщина поехала к блаженной Полюшке, проживавшей в Захаровском районе Рязанской области, с просьбой помолиться и помочь в беде. Когда она рассказала блаженной о своем тяжелом душевном состоянии, Полюшка посоветовала ей вернуться в Рязань, сходить на могилу к блаженной Любови, взять песочку с ее могилы, налить водички и пить.
Вернувшись в Рязань, раба Божия Вера так и поступила и почувствовала себя здоровой. Тоски – как не бывало. Снова появилось желание посещать храм и находить в молитве отраду и утешение.
* * *
Вскоре Любовь Сухановскую канонизировали. Благодаря усердию архимандрита Авеля (Македонова) и матушки Серафимы (Масалитиновой) набралось достаточно свидетельств о чудесной помощи по молитвам Любушки. И тогда управляющий в то время Рязанской епархией архиепископ Симон (Новиков) отправил в Синодальную комиссию по канонизации святых прошение о прославлении Любови Сухановской в лике святых. Комиссия удовлетворила прошение и 12 января 1987 года Любовь Семеновна Сухановская была причислена к Собору Рязанских святых как местночтимая святая. Согласно резолюции Святейшего Патриарха Пимена, день ее памяти установлен 21 февраля (день преставления) и 23 июня (Собор Рязанских святых). Также по давней приходской традиции память блаженной Любушки Рязанской совершается 30 сентября в день тезоименитства святой, память мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
В 1992 году усердием архимандрита Авеля (Македонова) на Скорбященском кладбище г. Рязани на могиле блаженной Любушки была устроена часовня, которая представляет собой небольшую кирпичную одноглавую постройку с трифолийными завершениями фасадов.
Любушкина часовня на Скорбященском кладбище ныне известна далеко за пределами Рязанской епархии. Поклониться месту упокоения блаженной Любушки, попросить духовной поддержки у этой Божией угодницы, исцеления от болезней и помощи в житейских нуждах приезжают верующие из Москвы, Егорьевска, Ростова, Екатеринбурга, Саранска, Саратова, Великорецка и других городов. Приезжают даже из других стран – из Израиля, из Финляндии.
Часовня блаженной Любови Рязанской, расположенная на месте ее захоронения
на Лазаревском кладбище г. Рязани
23 июня 1998 года в Успенском соборе Рязанского кремля состоялись торжества, посвящённые 800-летию Рязанской епархии, а также памяти Собора Рязанских святых. По окончании Божественной литургии был совершен праздничный молебен перед святыми мощами блаженной Любови, которые были обретены накануне. После торжеств мощи святой были перенесены торжественным крестным ходом в Николо-Ямской храм, в котором покоятся и в настоящее время.
Перенесение мощей блаженной Любови Рязанской в Николо-Ямской храм
Часть мощей осталась в часовне над ее бывшей могилкой на Скорбященском кладбище. Сюда по старой памяти до сих пор многие богомольцы приходят на поклонение блаженной Любушке.
Первое время мощи блаженной находились в Никольском приделе храма в раке розового цвета, который так любила блаженная при жизни. Позже мощи святой были перенесены в более просторный Введенский придел. Для них была устроена новая рака и установлена резная сень, украсившая главную святыню Николо-Ямского храма.
Рака с мощами блаженной Любови Рязанской, расположенная на северной стороне храма у клироса
Юродство Христа ради – это особый христианский подвиг. Юродивые добровольно должны отказаться от общепринятого образа жизни, принять на себя вид человека, лишенного здравого ума. Для прохождения такого подвига нужны смирение, терпение и самоотвержение. Смирение и терпение Любушка приобрела с детства и решилась на полное самоотвержение. Согласилась отказаться от земных утех, претерпевать голод, холод и нищету. Только испытав на себе житейские невзгоды, юродивые могут по-настоящему полюбить и утешить несчастных и гонимых людей.
Блаженная Любушка помогала людям в житейских нуждах советами, предостерегала от опасных поступков, и в отдельных случаях могла всенародно обличить. Погоню за богатством или за славой она считала безумием. Для юродивой ненормальными были люди, старающиеся приобрести здесь, на земле, как можно больше материальных благ. Таковым Любушка всегда напоминала слова Спасителя о том, что нет пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит.